Своя жизнь на улице Красных фонарей
-
В прошлом году «Ростов официальный» (№№ 47, 48) публиковал путевой очерк ростовского писателя Юрия Иванова о Париже. В этом и следующем номерах читайте его наблюдения о Нидерландах.После шикарного Парижа Амстердам открылся как-то буднично. По нашим меркам городок районного масштаба западной застройки. Никто из нас, туристов из России, не заметил, когда и как наш автобус пересёк границу Бельгии с Голландией. Её просто не было. Широкий размеченный автобан словно не прерывался. По бокам ухоженные поля с лоснящимися коровами, к которым за время путешествия успели привыкнуть. Аккуратненькие небольшие поселения на десяток-другой островерхих домов с балконами и обязательными цветниками под ними. Поток машин резко уменьшился. Зато антенны придорожных телефонов, чёрные мешки для мусора не исчезали. Вдруг среди пустынных полей чистенькая заправка с магазином, туалетом, всем необходимым. Странный, на наш взгляд, пейзаж, будто с другой планеты.
Поначалу нас повезли на ферму по выделке знаменитых голландских сыров, не менее знаменитых деревянных башмаков, а заодно — выращиванию тюльпанов. Весёлый Якоб, хозяин солидного производства, не переставая, болтал на смеси всех возможных языков, в которой нередко проскакивали и русские слова. Когда мы вошли в заставленное рядами стеллажей до потолка, похожее на русский амбар, просторное помещение, он заскочил за прилавок с деревообрабатывающим станком сбоку и произнёс речь. После чего радушно показал на стол, на котором были заранее разложены крохотные кусочки сыра, сдобренные различными пряностями — от горчицы до душистого перца, петрушки и тому подобного. Затем встал за старинный круглый пресс, начал обтачивать сырные головки. Длинные стеллажи были упакованы ими до верха, аж доски прогибались, вызывая обильную слюну.
Потом Якоб на станке с вращающимся во все стороны сверлом при нас сделал деревянный башмак-сабо, присоединил его к множеству других, от крошечных кукольных до гигантских размеров. Национальная разноцветная обувь нидерландцев оказалась весьма тяжёлой не только по весу, но и по деньгам. Особым спросом у нас она не пользовалась. И всё равно каждый выбрал в помещении то, что приглянулось — от головок пахучего натурального сыра до облитых глазурью глиняных сувениров синего, красного, белого цветов с ветряными мельницами, тюльпанами и теми же деревянными башмаками. Ведь цвета голландского флага полностью совпадают с цветами российского, они лишь расположены в иной последовательности. И всё это опрятное производство расположилось под сенью настоящей ветряной мельницы, коих по дороге в Амстердам попадалось достаточно. Но на территории поместья Якоба мельница оказалась необычной. Мало того, что её построили в 18-м веке, эту мельницу рисовали Рембрандт, Ван Гог и другие великие художники. Почтенная труженица выглядела не по возрасту впечатляющей и прекрасно сохранившейся. Да ещё и в рабочем состоянии. Лёгкую грусть она вызвала лишь тем, что возле неё мы так и не увидели почтенного испанского идальго Дон-Кихота с верным оруженосцем Санчо Пансой. Да и сыроварня в деревянном амбаре не подкачала. На потолочной балке, тоже ровеснице Рембрандта Харменса Ван Рейна и фламандца из Антверпена (рукой подать) Рубенса Питера Пауэла, висели деревянные полозья с кожаными ремешочками, которым было по двести — триста лет. Коньки для Питеров с Катринками. Можно представить, как рассекали они чистый лёд на многочисленных каналах, коими покрыта вся страна. Теперь по их берегам трусцой бегали в длинных трусах и великолепных спортивных костюмах заботящиеся о своём здоровье пожилые семейные пары. Разводы в этой стране весьма редки.
Голландские национальные отличия в виде мельниц, каналов, сыров, селёдки и секс-шопов сопровождали нас повсюду. Особенно много всего из перечисленного оказалось в Амстердаме, до которого доехали буквально за несколько часов. Что там той Голландии! Вначале мы посетили алмазную фабрику. В небольшом торговом зале миловидная русская девушка за прилавком выложила перед нами коллекцию алмазов и бриллиантов величиной от россыпи до нескольких карат. Туристы, особенно женщины, бросились щупать всё подряд руками. Продавщица вела себя с нами прохладно-настороженно. Она ещё не успела забыть своего русского происхождения, но уже автоматически от него отдалилась. Ведь в Нидерландах иностранцу так трудно найти высокооплачиваемую работу, ещё труднее задержаться на постоянном месте жительства. Поэтому контакты с земляками весьма натянутые. Но кто бы позарился на предложенное богатство, даже с баснословными скидками. В России данное «добро» всё равно намного дешевле. Имеются ввиду не ювелирные магазины — там действительно дороже. А с рук. В до сих пор необузданной России и необработанные, и обработанные алмазы спокойно возят в поездах и самолётах чемоданами.
В квадратных витринах за непробиваемым стеклом красовались самый большой в мире чёрный алмаз, немыслимые топазы, гранаты, другие драгоценные камни огромных размеров. На переднем плане — усыпанная драгоценностями золотая корона. Женщин привлекли цепи из полудрагоценных металлов. Двое по виду азиатов тут же на глазах перекусывали щипцами эти цепи, делая из них колье, браслеты, просто обыкновенные цепочки с готовыми замочками, подогнанные точно по размеру. Вот здесь работа закипела. Из дверей магазина при фабрике наши женщины вышли похожими на туземок из банановой Африки. Довольными и блестящими.
А потом группа разбрелась кто куда. В столице Голландии полно музеев, которых в остальных странах мира не сыскать. Эротики, кошек, театра, Библии, литературы, науки, несколько художественных. Одни пошли в музей древней мадам Тюссо посмотреть на восковые фигуры. Другие — полюбоваться на заменяющие улицы каналы с низкими полуметровыми гранитными берегами, по одному из которых немного позже мимо ресторана, построенного в форме задравшего нос на высоту пятнадцатиэтажного здания тонущего «Титаника», мы даже выходили в залив Северного моря. Прошли и рядом со старинным, как бы сошедшим с полотна фламандского художника, громадным парусником со спущенными парусами. С кормы и носа приветствовали нас покрашенные деревянные фигуры морских божеств, на мостике смолил набитую табаком трубку, напевая песенку о Гретель, бородатый Ханс. «Дондер энд бликсем!» — гром и молния! Проплыл мимо поднявшийся из воды китайский ресторан в форме богатой фазенды. На спокойной чистой воде качались непуганые утки и лебеди. Воздух был терпким, просолённым. Морским. Набережные усеяны катерами и лодочками. Данные средства передвижения для горожан, как и автомобиль, здесь необходимость. Но это будет потом, а пока я двинулся по направлению к недалёкому музею Ван Гога. И не пожалел. Билет стоил четыре евро, увиденного хватило бы на миллионы. Начиная от ранних набросков, кончая последними, известными всему миру полотнами. Резкие, экспрессивные выражения лиц. Калейдоскопно одетые островитянки, темноликие островитяне. И «Подсолнухи»... подсолнухи... Целые поля. Картин с городскими кварталами, кажется, меньше. Снова островитянки, крестьяне с резко обозначенными чертами лица.
В залах же подсмотрел я истинно голландский пример их бытия. Мужчина с ребёнком на руках неторопливо передвигался от картины к картине, рядом с ним толкала перед собой детскую коляску его жена. Посреди просторного помещения, прямо на полу, хотя вдоль стен было достаточно лёгких лавочек, расположилась группка детей, срисовывавших с великих полотен себе в альбомы посильные копии. Ван Гог, Дега, Пикассо... Несколько просторных помещений было отведено под современный авангардизм, абстракционизм, под странные навороты из старых шин, порванных мешков, рабочей одежды. При входе бесплатно предлагались отлично выполненные путеводители, проспекты. В огромные окна нескольких холлов виделись прекрасные городские пейзажи. Присев на лавочку, можно было дать возможность отдохнуть утомлённым глазам. Всё для человека, всё во имя его.
Воздух на улицах, как и в Париже, кристально чист и приятен на запах. Нидерланды — страна велосипедов. Можно узреть, как энергично крутит педали мамаша, а из корзин с одной и другой стороны рамы высовываются детские головки, третья покачивается в притороченной корзине сзади. Детей любят не меньше, чем в Америке или Японии. Не одёргивают, не наказывают, не допускают в их адрес грубых окриков. Они вырастают в полноценных граждан свободной страны. Странно, но сами дети не позволяют себе ничего лишнего, словно с пелёнок, даже ещё в утробе матери усваивают правила достойного, разумного поведения. И ещё о детях. В национальной галерее Райкс-музеум перед «Ночным дозором» Рембрандта стоит многометровая, почти футбольная скамейка. Можно расположиться и весь день греться в сочащемся из холста завораживающем свете. Магически действует лицо девочки, похожей на лик жены художника Саскии. В отряде ночных стражников она выглядит ангелом, освещающим всю тёмную площадь картины, даже пространство перед ней. Но тайны написания её на полотне не знает никто до сей поры. Она сродни тайне прекрасной флорентийки «Моны Лизы» Леонардо да Винчи. Да и Венера Милосская, Нике Самофракийская из Лувра в Париже тоже не разгаданы.
Bloemen markt — знаменитый цветочный рынок, по площади маленький, но гудит ульем в летнюю пору. Туристов здесь особенно много. Цветы и луковицы чёрных тюльпанов, крокусов немыслимых расцветок продаются упакованными в раскрашенные мешочки вместе с горшочками с землёй. Правда, голландские таможенники, как и в других государствах, кроме России, не приветствуют, когда из страны вывозят их национальное достояние. Но на границе так же, как и при въезде, нас просто не заметили.
(Окончание следует)
, публикуются на правах рекламы. За содержание рекламных объявлений ответственность несет рекламодатель.